Всюду исправь: «лифт, никогда не работай».
Начни, ты потом замолчишь, как бледная соль,
на высохшем теле, вышедшем вверх с неохотой
на воздух песка. Из заплачки морской.
Бороды не распутаешь - рви. И разгадывай - что в кулаке?
Лапша на поминках. Зина, скажи, ты готова
в земляной город? И крестится, смяв в рюкзаке
мизинца и безымянного всякое слово.
И хлопают губы, мотыльком в осторожной руке.
Еще были девочка Вика и мальчик Володя,
который, как бабушка верила, спер пистолет.
За домом мы с Викой, в сахаре, зелени, йоде,
делали яды. Без толку, несколько лет.
Не помогало ничто, даже в яды пописать,
их просто не пили, трава не сохла от них.
Однажды мы с Викой увидели длинную крысу,
и больше за дом не ходили. Я быстро отвык.
Потом были Миша, Артем. Мы курили в посадке.
И с кем-то - не помню, но было – пили на спор.
Обернись, Мнемозина, загадай мне оглядки.
Я каждому вспомню имя, адрес и телефон.
Устроим им город, длинною в море и лето.
Мне бы вспомнить их всех. По-птичьи ныряю на дно.
Вот он, город. На дне, рядом с маской, потерянной в этом…
Как его? Маленький город…
Воздуха. Как глубоко